Часовой Большой медведицы - Страница 57

— Эх, Миша, как же ты можешь вот так, по больному? — с надрывом сказал Витиш. — Учись, дите малое, жизни — брак есть материя, которая сначала жидкая, как шампанское, после газообразная, как закись азота, а потом твердая, как женина скалка… И так по кругу.

— Желаю вам, о, досточтимый начальник, поскорее миновать стадию скалки и вернуться к стадии шампанского… — хихикнул Мишка. — Блин, чего любовь-то с людьми делает. Неужели и мне это предстоит?

— «Люби. Любовь необходима. Любовь, ты знаешь, красота. А кто не любит, тот скотина иль просто мертвая душа», — процитировал Витиш.

— Это ты сочинил? — уважительно поинтересовался Мишка.

— Нет, Миш. Парадокс в том, что это сочинил один ублюдок, зверски убивший двух подростков, — сказал Витиш. — Кстати, того ублюдка тоже Стрыгин поймал. А что это мы все о прекрасном да о прекрасном? Миша! Ты экспертизы вчера назначил? Назначил! А относить их в ЭКО кто будет?

— Сейчас отнесу, — Мишка открыл сейф, достал папку с постановлениями и увесистый мешок с вещдоками. Разглядывая остаток амфоры, он подумал немного, но, в итоге, злосчастный осколок так с собой и не взял, оставив его лежать на полке. Нагрузившись материалами, Мишка оставил родной кабинет, направляясь в ЭКО, где рассчитывал встретить Петровича. Слишком много вопросов накопилось в Мишкиной голове.

— А-а, здорово, отрок! — обрадовался Мишке Николай Петрович Докучаев. — Чего лицом хмур? Не с девицей ли той поссорился, коя свадьбу нам украшала?

— Да нет, Петрович, там все нормально. Я по другому вопросу…

— Ежели выпить со стариком желаешь, то возражений не имею, — ответил Петрович, но по выражению Мишкиного лица понял тщетность своих надежд. — Ладно, хомбре, колись, какой мрак застит тебе счастье и благости земной юдоли.

— Да нет, Петрович, я спросить хотел… Про оккультизм.

— Эк тебя зацепило… Ну, спрашивай, амига. Чего знаю — отвечу, чего не знаю — скажу, где поискать. Если, конечно, ты в некроманты не собрался.

— Не, Петрович. Я по делу. Тут вокруг этой банды уже такого наркутилось… Ну, я просто для себя хочу узнать.

— Хомбре, пока ты говоришь, я, между прочим, тебя внимательно слушаю…

— Петрович… А что нужно уметь, чтоб энергию зла собирать и использовать?

— Ну, амига, чтоб использовать — тут нужно много заклинаний и пассов магических знать. Кое-какие древние книги еще живы, среди людей есть еще колдуны, ну и, понятное дело, у Старших народов тоже знания кое-какие имеются. В общем, человече, если есть деньги и дурь в башке неисправимая, найти магика по нынешним временам еще можно. И даже самому научится кое-чему можно… другое дело, что делать этого не надобно ни в коем случае — а причины тому я тебе в прошлое наше собутылие излагал подробней некуда. Повторять, амига, надоть?

— Нет, Петрович, я все помню, — кивнул Мишка. — Разве же твои уроки позабудешь? Петрович… А вот ты всему этому где учился?

— Бабок-ведуний в роду не имею и магической школы не заканчивал! — Хохотнул эксперт. — Где готовят экспертов-взрывников? В тех же школах милиции, только на других факультетах. Вот и у меня был специальный курс экспертизы оккультно-магических преступлений. Кое-чему, конечно, жизнь научила, не без этого. Эй, хомбре, а ты меня, часом, в подозреваемые-то не записал, а? Да не тушуйся, амига. Все верно. Как в той присказке — хороший мент подозревает всех, а плохой — только знакомых…

— Петрович, это ты мне рассказал про то, как энергию зла используют. А как ее собирают? Это сложно?

Петрович повернулся к своим полкам, пошарил там, достал небольшую реторту с залитой сургучом пробкой, поставил ее на стол, а после — отвесил Мишке затрещину.

— Блин, Петрович! За что?

— Не за что, а исключительно потому что, — назидательно молвил эксперт. — Смотри реторту.

Мишка взял сосуд в руки. На дне реторты появилось облачко мрака, похожее на коллапсар размером с улитку.

— Вот это и есть, амига, твоя на меня злость, — хихикнул Петрович. — Ой, дох-хлая! Спичку зажечь не хватит. Добряк ты, хомбре. Недаром на тебя та красотка запала.

— Получается, Петрович, что собирать энергию зла может кто угодно? — сосредоточился Мишка. — Да?

— Кто угодно, хомбре, с одной оговорочкой — у кого есть спецпосуда. А спецпосуда редкость еще та, потому что материал, из которой ее готовят, весь из себя стратегический — синистрит называется, от латинского sinistrum, металлосорбент такой. В состав чего только ни входит — от тетрахлорида кремния до урана. Кобрина мне как-то жаловалась, что взрывчатку проще получить, чем эти реторты. Но если ты все ж посуду нужную достал, энергия зла сама в них будет концентрироваться, стоит только рядом постоять. Вот так, хомбре.

— Петрович, а на каком расстоянии металлосорбент работает?

— Ну а это, отрок, зависит от мощности, так сказать, излучения. Коли подзатыльник тебе срисовать, так уже за дверями синистриту силенок не хватит. Ну а смертоубийство, положим, метров за пятьдесят сцедить возможно.

Мишка подумал и задал совсем не тот вопрос, который собирался задать сначала:

— Петрович… Как ты думаешь, почему так вышло? Почему наука… ну… магию вытеснила?

Петрович от души хлопнул Мишу по спине и присел на стул.

— Быть тебе, хомбре, большим милицейским либо еще каким начальником — потому что в корень зришь. Я мыслю так — наука дешевле, проще и доступнее получается. Изобрел, положим, да Винчи мясорубку — так ей каждый пользоваться умеет. А магия дана не каждому, учиться ей долго, ну а даже и научишься — тут ведь как, из ничего чего не слепишь. Бутылку помнишь, которую я в подворотне колданул? Я ведь не из воздуха ее, знамо дело, вытворил, а торкнул попросту из соседней лавки. Я уж и не говорю, что христианство магию уже две тыщи лет взашей гонит из всех присутственных учреждений. В общем, амига, ежели представить, что во времена оны, седые-допотопные, магии был океан, то сейчас остались редкие лужицы, да и водица в них, по правде сказать, грязная да смердящая.